Интервью с Ингрид Сиши

Июль, 2007

Привет, Пол! Судя по звукам, вы на улице.

Пол Маккартни: Я в своём саду на заднем дворе, а люди по соседству сдувают листья. Я могу отойти подальше, если это мешает.

Нет, мне нравится звук сдувания листьев.

Пол Маккартни: Да. Небольшая атмосфера.

Давайте начнём с названия вашего альбома, Memory Almost Full – он наводит на очень многие воспоминания. Начинайте.

Пол Маккартни: Фраза "memory almost full" первоначально являлась тем, что я видел на своём мобильном телефоне. И она мне не давала покоя. Я думал, что мне следует что-нибудь удалить. Так я и поступал. А затем сообщение возникало снова. Я начал думать: "Это означает нечто большее, чем просто перегрузка электронными файлами". Поэтому я записал эту фразу. И затем, когда я смотрел на неё, я понял, что фраза может иметь много значений для людей. И в этом я нашёл смысл. Я, бывало, говорил кому-нибудь эту фразу. А они восклицали: "Боже, вот это название!" Она ссылается к истории и ко всему, через что мы проходим. Ключевым словом во фразе является almost - оно заставляет меня думать о моих воспоминаниях, и они устремляются прямо в Ливерпуль, к моим родителям. Смерть матери, когда мне было 14. Посещение мной школы. Моё знакомство с музыкой. Моя встреча с Джоном Ленноном, Джорджем Харрисоном. Поездка в Гамбург, Германия. Знакомство с Ринго. Годы спустя успех с Beatles. Затем знакомство с Линдой [покойной женой Маккартни] и создание с ней прекрасной семьи. И так далее вплоть до сегодняшнего дня, когда моя жизнь по-прежнему весьма наполнена этими воспоминаниями – и пока мы разговариваем, накапливаются новые! Так что название, первоначально означавшее нечто банальное, обрело новую жизнь.

В вашей жизни вам удалось создать песни, которые действительно отражают дух времени, и благодаря этому они сделали рикошет в культуру. Впервые вы сделали это в ранний период Beatles, когда казалось, что всё меняется – всюду была жажда и стремление к переменам. Поговорим об идеальном стечении времени. Поп-революция. Сексуальная революция. Политическая революция. Вы пришли, и это началось. Появились песни и действительно показали вам состояние определённого момента. Его очень тяжело уловить, и люди преследуют его всю свою жизнь.

Пол Маккартни: Мне кажется, что очень важен тот факт, что на самом деле мы ничего не преследовали. Я нахожу подобное преследование определённой проблемой. Поскольку преследование может сделать момент недостижимым, подобно потоку энергии впереди вас, выталкивающему хорошую идею. Только когда вы не ищите, когда не преследуете, эти маленькие моменты могут свершиться. Так что не всегда так просто удаётся засечь их. Например, моя песня, перепетая самое большое количество раз, "Yesterday", пришла ко мне во сне – я проснулся с ней в голове. Так что никакого преследования не было, лишь подсознательная привязанность к моей любимой музыке, желание написать определённую грустную песню и желание захватить что-нибудь особенное. Я усердно стремился к этому, но так и не достиг, пока не заснул. [Сиши смеется] Я верю, что лучше всю оставить так, как есть. Очень важно не заниматься поисками. Но, конечно, мы все в итоге что-то преследуем, и от этой привычки трудно избавиться. Чем больше ты стремишься не преследовать, тем больше ты хочешь это отыскать. Но мой опыт подсказывает, что если ты что-то хочешь, оно появится – но не из-за твоего желания, не потому, что ты жаждешь этого.

А применяется ли идея не преследовать к началу вашей карьеры?

Пол Маккартни: Мы гнались за чем-то другим. Мы не гнались за искусством. Даже хотя мы любили искусство, нам как-то не случалось стремиться к нему. Если выразиться прямо, мы жаждали денег и славы! [смеётся] Многие люди, сознаваясь в этом или нет, стремились именно к этому. В начале мы хотели иметь возможность купить гитару, машину и дом.

Это небольшие слава и деньги. Однако вскоре вы заполучили много денег и много славы, поскольку ваши песни были подобны удару молнии.

Пол Маккартни: Ну, в нашем случае, кое-что из того, что мы делали, произвёло резонанс. Сейчас, когда я пою многие наши старые песни, я понимаю, насколько они значительны. Несмотря на то, что когда я писал их – или когда мы писали их вместе с Джоном – они были достаточно просты, всего лишь "Thank You Girl". Но теперь, когда я пою "Thank You Girl", я обращаюсь ко всем представительницам женского рода – она обращена ко всем женщинам и несет в себе больше смысла. Те маленькие песни, что мы писали с такой наивностью, обретают больший смысл, чем мы вкладывали в них в то время. Мне кажется, что когда ты пишешь, ты совсем не обязательно осознаёшь, что делаешь – ты можешь думать, что всего лишь сочиняешь поп-песню – но ты можешь сочинять что-то, что обретёт подлинную значимость в будущем. Я думаю, мы много написали, не осознавая это, и я надеюсь, что по-прежнему продолжаю так делать.

Одна из песен с нового альбома носит название "The End of the End". Вот один из куплетов: "On the day that I die/I'd like the bells to be rung/And songs that were sung/ To be hung out like blankets/That lovers have played on/And laid on while listening/ To songs that were sung".

Пол Маккартни: Это как бы выплеснулось в ответ на строчку, которую я где-то написал о "day I die". Я вдруг подумал: "Боже, это достаточно смелая тема". Поэтому я решил развить её самостоятельно. И вот так это и случилось. Так что даже хотя я пытался что-то написать, я обнаружил, что спрашиваю себя, как бы я хотел, чтобы меня запомнили, на самом деле обдумывая это событие в моей жизни – что-то, о чём я не слишком часто думаю. В процессе сочинения ты открываешь вещи, не зная об этом, и мне это нравится. Видите ли, сейчас я в Лондоне в моём старом доме, купленном в 60-е годы. Позади меня в гостиной находится пианино. Однажды я играл на этом инструменте, который у меня уже много лет, и эта песня появилась как бы сама собой. Сейчас я смотрю на это и думаю: "Это неплохо!" Я пытаюсь сказать, что если бы я потратил 30 дней, пытаясь её написать, возможно, она не получилась такой лаконичной.

Что ж, именно лёгкий подход и выделяет ваши сочинения.

Пол Маккартни: Как огромный почитатель Фреда Астрера, я принимаю это как комплимент. Спасибо.

Способность The Beatles отразить дух времени по-настоящему вспыхнула в 1967 году с релизом альбома Sgt Pepper [Sgt Pepper's Lonely Hearts Club Band]. Я где-то читала, что альбом был выпущен в пятницу, и к понедельнику -

Пол Маккартни: К воскресенью!

Ух-ты. Так что через всего лишь 48 часов его играли в магазинах моды, на улицах, в домах, всюду.

Пол Маккартни: В то время вы всегда выпускали альбом в пятницу, поскольку именно в этот день все получали зарплату. Но да, это был волшебный уикенд, я должен сказать. Это было здорово, поскольку я говорю с вами, находясь в доме, где всё это происходило. Вы можете в это поверить? Это как машина времени. Здорово по-прежнему находиться в этом пространстве.

Где происходит и кое-что новое. Написали ли вы что-нибудь для своего нового альбома в комнате, где вы сочинили Sgt. Pepper?

Пол Маккартни: Да, на самом деле написал. В данный момент я стою около своего старого фортепиано, которое принадлежало моему отцу. Он был моим первым музыкальным вдохновением, поскольку он часто играл на этом фортепиано. Это маленькое фортепиано. Я написал на нём кое-что для нового альбома – всё попурри от "Vintage Clothes" до "The End of the End". Это фортепиано обладает резонансом – вы играете на нём, и всё начинает колебаться.

Прямо сейчас я смотрю на куплет из "Vintage Clothes". Он звучит "A little worn/A little torn/Check the rack/What went out is coming back". И первый куплет: "Don't live in the past/Don't hold on to something that's changing fast". Очень трудно не рассматривать песню, как нечто автобиографичное. И радость, что у вас есть частица прошлого, которую можно обыграть.

Пол Маккартни: Не то, чтобы я держусь за это, но это так. Забавно, поскольку это маленькое фортепиано вызывает ностальгию. Здесь также есть маленький стул, который подарили мне мои дети, и это был стул Джона [Леннона]! Они обнаружили его на аукционе, вот так я и сижу на нём за старым фортепиано своего отца. Память почти заполнена!

Когда я думаю о вас, я всегда вспоминаю ваши ранние фотографии, которые сделала ваша жена Линда. Это фантастические неформальные фото, которые очень отличаются от ваших публичных снимков.

Пол Маккартни: Это было её особое умение… Кстати, Мэри [Маккартни, дочь Пола Маккартни, которая сделала остальные фотографии для этой статьи] только что приехала. Она сегодня собирается сделать несколько фотографий со мной для вас, так что это замечательно продолжение! И прямо сейчас я смотрю на фотографию Линды. Она совсем не походила на фотографов, которых я когда-либо встречал – а я встречал их немало! Линда просто садилась и разговаривала с вами. Это не было похоже на фотосессию. Она просто садилась, брала свою камеру и  начинала "щёлкать", как будто это было вторичное во всём процессе.

Было ли это облегчением в то время? Поскольку вы участвовали в огромных количествах официальных фотосессий.

Пол Маккартни: Абсолютно. Я считаю, что именно поэтому ей удалось сделать так много чудесных снимков, особенно в 60-е – потому что очень часто другие фотографы были не из нашего поколения. Поэтому мы делали то, что они нам скажут. "Хорошие мальчики! Садитесь сюда! Наденьте эти очки!" [Сиши смеётся] Существует так много наших фотографий в очках и твидовых пиджаках. А затем появилась Линда, и она была, словно друг, понимаете? Её сессии представляли собой разговоры с вкраплением щелканья затвором фотоаппарата. И все эти щёлканья производились в нужный момент. Беда сегодняшней фотографии сейчас состоит в том, что с использованием этих современных фотоаппаратов ты нажимаешь на кнопку в правильный, на твой взгляд, момент, а тебе говорят: "Проверь на эффект красных глаз!" На это требуется около трёх секунд – а за это время, если я фотографирую свою трехлетнюю дочь, она уже убежит из комнаты! Вот почему я пользуюсь старым Nikon.

Мэри определённо обладает геном фотографа. Мы по-настоящему взволнованы тем, что она делает новые фотографии вас для этого интервью, поскольку она больше, чем кто-либо другой, способна передать впечатление о вас.

Пол Маккартни: О да. Почему бы вам не перекинуться с ней парой слов? [Маккартни передаёт трубку своей дочери]

Привет, Мэри. Как дела?

Мэри Маккартни: Замечательно. Я так взволнована по поводу нашей фотосессии – отец выглядит великолепно.

И тот факт, что ты делаешь фотографии в доме, где ты росла, просто чудесен.

Mэри Mаккартни: Я знаю. Это дом, в котором я практически родилась! Я помню, когда я была ребёнком, одна из колонн при входе в дом была окрашена в жёлтый цвет, а другая – в фиолетовый. [Сиши смеётся] И соседи очень жаловались, поскольку это аристократическая улица, так что они посодействовали тому, чтобы они были перекрашены в белый. Сейчас они белые, но в 70-е гг. это была многоцветная ярмарка!

Сколько тебе было лет, когда ты сделала свою первую фотографию в лондонском доме?

Mэри Mаккартни: Возможно, 7 или 8. Фотоаппаратом моей мамы. Она всегда носила его с собой. Это было в её стиле – фотоаппарат был её дневником. Ну всё, целую! Передаю вам папу.

Снова привет. Расскажите мне о песне "Only Mama Knows".

Пол Маккартни: Вымысел! Я написал выдуманную историю. Я помню, как Джордж Харрисон сказал мне, что я не всегда пишу, основываясь на своём жизненном опыте, и он был прав. Это облегчение благодаря возможности писать о ком-то ещё или просто придумывать. В школьном возрасте тебя всегда поощряют использовать воображение. Мне нравилось это делать, просто воображать себе: старик взобрался по ступенькам из булыжников! Они блестели под дождём, который только что прошёл. Что касается "Only Mama Knows", я точно не знаю, откуда пришла идея – идея о ком-то, кто был найден в зале ожидания. Я думаю, мне просто понравилось сочетание "зал ожидания". Я просто пытался представить, если бы я был ребёнком, как бы я чувствовал себя, и какие вопросы я бы задавал? Я просто иду по этому следу и пытаюсь получить немного удовольствия. Это путешествие в воображение.

Вам нравится работа?

Пол Маккартни: Да. Люди иногда говорят мне, что я трудоголик. Но на самом деле я не очень люблю это слово, поскольку оно означает нечто более зацикленное, чем есть на самом деле. Я всегда говорю: "Послушайте, мы играем музыку", и, похоже, я играю довольно много времени. Иногда это, конечно, походит на работу, когда ты в середине процесса и внезапно начинаешь немного потеть. Но это тоже ничего. Мне действительно нравится, что я делаю. Я бы не смог делать иначе. Мне нравится сама идея пытаться что-то мастерить. Я действительно очень рад возможности работать в этой области. Если бы они не впустили меня, я бы стучался в дверь. Вы чувствуете то же самое?

Да. Я не могу поверить, что мне платят за то, что я делаю.

Пол Маккартни: За это нужно быть поистине благодарным. Поскольку дело в том, что когда я был молодым человеком, мне довелось заниматься кое-чем другим. Я был помощником водителя грузовика. Мы подъезжали к магазину, я помогал ему разгружать, а затем возвращался в грузовик. Это не развивало воображение. А затем я немного работал намотчиком катушек.

В чём заключалась эта работа?

Пол Маккартни: Там были большие двигатели, как трансформаторы. И их обвивала тяжёлая проволока. Ты стоишь у станка весь день и наматываешь проволоку на эту штуку перед тобой. Ты прекращаешь, когда заканчиваешь один слой, подбиваешь его немного молотком, а затем переходишь к следующему слою. Проблема заключалась в том, что если ты перед этим делаешь ошибку – как со мной обычно и происходило – она будет усложняться по мере добавления слоёв. Это был кошмар.

Было ли это в какой-то степени практикой для написания песен?

Пол Маккартни: [смеется] Мне кажется, здесь слишком слабая связь, но у меня есть тайное чувство, что ответом является слово "нет"!

Я думала, что это тоже важно для первого уровня преуспеть в сочинительстве песен.

Пол Маккартни: Это хорошо – ладно, у вас получилось! Так что я бы хотел изменить свой ответ. Определённо это была формирующая работа. [смеется]

Ваша новая пластинка, Memory Almost Full, была на самом деле наполовину завершена до того, как вы выпустили свой новый альбом Chaos and Creation in the Backyard [2005]. А затем вы снова к ней вернулись, верно?

Пол Маккартни: Правильно.

Что означает, что большинство материала было сочинено во время вашего брака со второй женой Хизер Миллз. Напрашивается вопрос, изъяли ли вы какие-нибудь песни, которые сочинили для неё?

Пол Маккартни: Большая часть альбома была сделана до, во время и после нашего расставания. Поэтому существуют моменты, относящиеся к нему. Но, сказав это, я на самом деле не отношусь к тем людям, которые пишут, опираясь на собственный опыт. Это всегда немного наслаивается или вуалируется. На новом альбоме есть одна песня, "See Your Sunshine", которая в огромной степени является песней о любви. Она была написана для неё и Биатрис [их дочери] – я задумывал её в двух плоскостях. Но эта песня в особенности была написана в хорошие для нас Хизер времена. Я не хочу отвергать те времена. Когда вы проходите через расставание, всегда есть стремление оставить это всё позади вас, но мне не кажется это правильным. Я не люблю таить обиду. Если что-то не срабатывает, оно не срабатывает, и вы продолжаете двигаться дальше. Я не слишком много обсуждаю свою жизнь с Хизер, потому что у нас есть ребёнок – это очень важно. Это на самом деле несчастье, что у нас ничего не получилось. Поэтому я пытаюсь сохранить своего рода достоинство в этой ситуации. Личное и публичное. Мне кажется подобное поведение правильным.

Это ведёт нас к другой песне с Memory! "Gratitude".

Пол Маккартни: Это как бы основанная мысль. Кто-нибудь может спросить: "Кому вы благодарны?" И ответ будет: "Что ж, а кому я не благодарен?" Существует чертовски много людей, к которым я испытываю благодарность. Ещё один пример написания мною песни без знания того, о чём она будет. Мы находились в Лос-Анджелесе, и я сказал Дэвиду, моему продюсеру, я хочу попробовать что-нибудь вокальное. Микрофон был уже установлен, и я подумал, что могу просто поддаться потоку сознания. Если бы получилось действительно плохо, мы бы удалили это, а если в этом проявляется зародыш идеи, его нужно развить! Так что я приступил и спел первое, что пришло мне на ум [поёт] "Я так благодарен!", и я продолжил отсюда. Это очень похоже на то, что я делал в 60-е: я делал пять или шесть маленьких фильмов и проецировал их на стену своей гостиной в сопровождении музыкального отрывка. И если я хотел показать фильм о Линде, то эта песня должна была быть чем-то связана с ней, а если я хотел продемонстрировать старые фотоснимки своих родителей, этот музыкальный фрагмент будет иметь отношение к ним. Если вы включаете музыку [авангардного джазового музыканта 60-х гг.] Альберта Эйлера, она будет безудержной и эксцентричной – фотографии будут выглядеть весьма сумасбродно. Если вы включите Бетховена, фильм будет выглядеть очень величаво. Музыка будет оказывать влияние на смысл. Поэтому "Gratitude" представляет собой выражение благодарности всему хорошему, что произошло в моей жизни.

Что приводит нас к "маленькому Полу". На протяжении всего этого альбома я чувствовала много вас в образе ребёнка.

Пол Маккартни: Ну, внутри, я никогда на самом деле не чувствовал себя как-то иначе, чем тогда, когда мне было 5 лет.

И как это было?

Пол Маккартни: Снаружи моя жизнь изменилась очень сильно, и обстоятельства изменились очень сильно, но по-прежнему здесь присутствует ощущение чего-то удивительного. Например, пока я сейчас разговариваю, пара дроздов только что села на маленький орнамент в моём саду, и мне кажется, что я был бы так же доволен, заинтригован и заинтересован увидеть их, когда мне было 5 лет, как сейчас. Природа всегда меня зачаровывала. И романтика тоже была чем-то, что я впитал в себя с ранних лет благодаря фильмам Фреда Астера. И танцы, восторг от движения и ритма тоже всегда были важны; это течение для меня происходит от Фреда, Элвиса и Джеймса Брауна.

Словно здесь всегда было ощущение волшебства.

Пол Маккартни: Да. Хотя из-за мира, в котором я рос, я не позволял себе слишком сильно верить в волшебство. Было очень много Волшебника из страны Оз [1939 год]. Ну, вы знаете: кто-то скрывается за занавеской. Но позднее в 60-х я действительно стал думать, что волшебство существует. Когда Джон и я начали работать вместе, а затем состоялось наше с Линдой знакомство, и потом у нас появились дети. Я помню, как наблюдал рождение одного из моих детей и думал: вот это истинное волшебство!

Но жизнь не всегда преподносит нам только чудеса.

Пол Маккартни: Вот почему я пишу иногда песни, такие как "Maxwell's Silver Hammer", со словами: "Бац! Бац! Серебряный молоток Максвелла/Опустился ему на голову". С ранних лет я знал, что мои мама и папа умрут. И этого никак нельзя было избежать. Поэтому вы живёте с двумя реалиями: подлое и великое. Но если бы мне пришлось сказать, думаю ли я о жизни как о подлой или как о великой, я бы предпочёл выбрать сторону великого.

Перевод: MaccaRock